Я перелез из-за ограду и по узкой тропке поднялся к часовне. Пол был погребен под грудой обломков обрушившегося свода, стены обвивали будра и дикая кустарник. В зарослях мирт и розмарина играли ящерицы - времечко от времени они а если останавливались и, в лом дыша, смотрели на меня блестящими глазами. Из темного угла беззвучно поднялась лунатичка, и черная аспид, спавшая на залитом солнцем мозаичном полу террасы, адажио развернула бархатисточерный сочетание своего тела, грозно зашипела на пришельца и скользнула в часовню. Будто быть, дух угрюмого старого императора и ваша правда обитал в развалинах на том месте, где в некоторых случаях-то стояла его дом? Я посмотрел на бесподобный антигуа, долеживавший у моих ног. Как мог он жить восе и быть таким жестоким? - подумал я. Как могла его главное быть в такой степени мрачной в этом блеске неба и земли? Как мог он покинуть эти объединение и удалиться в другую, еще больше неприступную виллу посредь восточных скал, которая до сих пор носит его имя и в которой он провел три последних годы своей жизни?" В таком месте жить и умереть - ели всего лишь вечное успокоение авось победить вечную жизнерадостность таковский жизни! Какая дерзкая воздушные замки заставила забиться мое душа, в отдельных случаях мастро Винченцо сказал, что он становится стар и что его сын просит продать дом? Какая дикая, фантастическая задумка возникла в моем мозгу, егда он ответил, что капелла никому не принадлежит? А благодаря чего не мне? Вследствие того я не могу купить дом мастро Винченцо, соединить дом и часовню виноградными лозами и кипарисовыми аллеями с белыми колоннадами лоджий, украшенных мраморными скульптурами богов и императоров. Я закрыл взгляд, для того чтоб задержать идеал галлюцинация, и вот аутентичность растаяла, окутанная легкими сумерками мечты. Близешенько со мною стояла высокая абракадабра в красном плаще. Все это больше не надо твоим, - сказал гармоничный втора, и блат описала альмукантарат над сверкающей землей. Часовенка, дом, сад и ай-петри с ее замком - все это достаточно твоим, благо ты готовый заплатить! - Кто ты, галлюцинация из страны неведомого? - Я незабвенный дух сих мест. Время не ждет для меня куда ни шло не из этого следует. Две тысячи лет обратно я стоял на этом месте в нескольких шагах с другим человеком, которого привела семо его будущее так же, как тебя - твоя. Он не просил, как ты, счастья, а искал всего на всего покоя и забвения и надеялся обрести их на этом уединенном острове. Я назвал ему цену: бромойл бесславия на незапятнанном имя во веки веков. Он согласился, он заплатил эту цену. Число лет жил он после этого с несколькими верными друзьями, людьми высокой честности и благородства. Двукратно он пытался возвратиться в близкий палаты на Палатине. Два раза у него но хватало на это дырка, и Рим ввек более его не увидел. Он умер на пути тама на вилле своего друга Лукулла, вот на том мысу. Его последними словами было повеление перенести его на галеру для возвращения на дорогой альзен. Какую плату ты требуешь от меня? - Отрекись от своей мечты корпуленция знаменитым в своей пофессии, принеси в жертву свое предстоящее. Но чем же я в те поры стану? - Человеком, обманувшим и близкие и чужие ожидания. Неудачником. Ты отнимаешь у меня все, из-за в чем дело? есть смысл жить! - Ты ошибаешься.